Аделаида - город-утопия, город-сад, и столица несоответствий
Статья посвящена особенностям формирования архитектурно-ландшафтной среды столице штата Южной Австралии Аделаиде, заложенной в 1837 году как идельный город в английской колонии.
Ключевые слова: идеальный город, Южная Австралия, Аделаида, парк
Столица самого сухого и жаркого штата Австралии - Южной Австралии - Аделаида представляет собой благодарнейший и редчайший пример для исследователей-градостроителей, поскольку она вобрала в себя очень много благих утопических градостроительных намерений.
Великобритания 1830-х была взбудоражена прогрессивными реформами в стране и переходом трона к Королю Вильгельму - стороннику либеральных реформ. После своего отца, Короля Георга III, и старшего брата, Короля Георга IV, любителей роскоши, тративших сумашедшие деньги на помпезные церемонии, Вильгельм IV был уважаемым в народе за свою борьбу в парламенте за либерализацию и против аристократических излишеств. Философские труды Эдмонда Бёрке (второй половины 18 века) и Джереми Бентама (1748-1832 гг.) призывали к установлению новых норм морали и изменений в правовой системе Английские философы этого периода, говоря о свободе и пытаясь оправиться после Французской Революции 1989-1799 гг., призывали к либеральным реформам. Прогрессивные умы Англии продолжали мечтать о гармоничном идеальном обществе в идеальном городе, как в «Утопии» у Томаса Мора (1515). Свои колонии Британская Империя рассматривала и как поле для различных социально-политических экспериментов. Одним из них должен был стать предполагаемый для нового освоения штат в Австралии - Южная Австралия.
Заложен был город в марте 1837 года. В это время Сидней и Мельбурн уже росли и пополнялись все новыми толпами преступников - заключенных из Великобритании-, создавая Австралии репутацию колонии для содержания отбросов Британского общества. C Aделаидой дело обстояло иначе. С самого начала возникла идея создания идеального города в Австралийской колонии, где могло бы процветать общество порядочных людей, христиан-протестантов с твердой моралью, осознающих ценности семьи и владеющих стартовым капиталом не менее 60 фунтов (сумма по тем временам весьма солидная).
Такова была социальная основа будущего идеального города. Градостроительная основа будущей Аделаиды же основа создавалась под влиянием знаменитых «моделей идеального города», таких мастеров как Тридино (1511), Катанео (1554), Барбаро (1567) - теоретиков и градостроителей Возрождения. Эти корифеи в свою очередь черпали вдохновение и в Гипподамовой градостроительной системе Древней Греции, и в планах-формулах Римских городов колоний: четкая прямоугольная сетка улиц с городской площадью в центре. Британские градостроители начали экспериментировать с этими моделями Возрождения еще в США в 17 веке, когда были предложены генеральные планы Филадельфии (1682), Саванны (1757) и других городов Южных штатов. Все планы чертились и в принципе утверждались.... в Лондоне.
Для нового города в штате Южная Австралия Колонизационная Комиссия составила предварительный градостроительный проект, автором которого называют Джорджа Кингстона, строительного инженера из Бирмингема. Проект был составлен к 1835 году и копия его была оставлена в Лондоне в целях продажи предполагаемых участков земли в будущем городе. Сразу же в планировку города Кингстон ввел зону парков, чтобы жители могли отдыхать и чтобы урбанизация не отразилась на качестве жизни горожан в будущем. Таким образом, уже на ранней стадии градостроительного планирования социально – утопические идеи стали основным лейтмотивом организации будущего города.
А в 1836 году корабль с новым Генеральным Планировщиком, Колонелом Лайтом, прибыл в залив Святого Винсента для поисков подходящей площадки для будущего города. Через несколько недель вслед за Лайтом прибыл и главный архитектор - Джордж Кингстон. В шести милях от залива в районе речки (позже названной рекой Торренс) обнаружили подходящее место. Решено было назвать город Аделаидой - в честь юной и горячо любимой супруги Короля Вильгельма IV. Правда, сама Королева Аделаида для города ничего не сделала.
Аделаида с Амауротой (из «Утопии» Томаса Мора). Город расположили на реке, текущей с высокой горы (гряда гор Маунт Лофти Рандже ограждает город с востока), через речку Торренс - арочный мост с каменными опорами, улицы широкие, фасады домов выдержаны в едином стиле, позади домов имеются сады. Так все и было задумано, и люди были завезены по плану - состоятельные, с хорошей репутацией, с определенным финансовым положением, семейные, религиозные, и город построен по хорошему плану.
И была положена идеальная модель на реальную основу - со своим жарким, сухим климатом, с соседствующими кочевыми племенами аборигенов Австралии - в частности - племенем Каурна. И начал развиваться город-парк.
Первыми приехали в Аделаиду коренные жители Британии. Они были готовы к тяжелому труду и к испытаниям. Они привезли с собой также сильную, неумирающую ностальгию и веру в то, что образ жизни, который они вели в далекой стране Альбиона можно спроецировать на новые условия. Вместе с этим они привезли с собой и свои утопии, и планы церквей, и планы домов, и размеры окон, и камины в каждой комнате, и розы, и яблони, и (о, катастрофа!!!) идею-фикс о легендарных английских зеленых газонах и английских парках. И все это воплотили. Невзирая на климат, такой сухой, такой жаркий, с таким ограничением пресной воды, первые колонисты патриотично вкалывали на своих участках добиваясь английской газоновости до полной потери чувства реальности.
За британцами приехали немцы-протестанты. Привезли в Аделаиду виноградные лозы с долины Рейна, и свои планы домов и виноварен, и разбили великолепные виноградники по образу и подобию, и основали вокруг Аделаиды маленький рай - виноградную долину Баросса Валлей, где делают вина просто сказочные, и создали живую модель маленькой Германии просто очаровательную. A секрет прост - немцы-умницы для своих аграрных экспериментов выбрали долину с микроклиматом очень похожим на Германский. Аделаида окружена грядой гор, и в районе этой горной гряды есть полоска земли, где микроклимат мягче. Но положительный опыт немцев–протестантов оказался исключением среди многочисленных ошибок остальных эмигрантских групп.
Так например, во время Первой мировой войны в Аделаиду хлынула волна эмигрантов из разных стран Европы. И каждый народ привез свою ностальгию и свою характерную архитектуру садов и храмов. По последним можно, гуляя по городу, составлять этнический атлас Аделаиды. Русские и белорусские церкви - точно как там, Украинская и Западно–украинская - просто один к одному, по всем исконным канонам, сербские, греческие - четко согласно каждая своим правилам. Что касается архитектуры жилья в городе, то она с опозданием на несколько лет преданно копировала западную моду. И старалась, увы, делать это точно по западным образцам, только в антиподном полушарии. У них там в Британской Империи классицизм - и в Аделаиде классицизм. У них - Викторианский стиль, в Аделаиде - тоже, у них на Западе ар–деко, и у нас тут в пустыне – ар-деко.
Некоторые попытки привязки архитектуры к климату постепенно находили место в практике местного жилого строительства: сорокоградусная жара вынудила прибегнуть к толстым стенам, периметральной веранде, дававшей тень и предохранявшей основное здание от перегрева.
В период между войнами город рос и власти штата включили в структуру каждой новой строящейся субурбии обязательный элемент - комплекс дешевого государственного (или муниципального) жилья для жителей с низким доходом. Надо было расселять солдат, вернувшихся с войны и их семьи и новую волну эмигрантов. В это время вообще не очень–то думали о стилях, о климатологии и пр. Надо было строить просто, дешево и много.
Когда город развивается веками из маленького поселения, он имеет возможность эволюционно адаптироваться к климату, выработать уникальные архитектурные и градостроительные приемы для органического сосуществования с природой. Стоит только вспомнить Севилью и Толедо в Испании, где все подчинено задаче спастись от солнца - узкие улицы, через которые перекинуты веревки, которые, в свою очередь, служат для того, чтобы повесить на них тольдос (тканевые навесы) в период пика жары и создать на улице прохладную тень. Здания высокие, а стены зданий массивные, и окна - небольшие. Или улицы старых городов Марокко, Средней Азии, Туниса - узкие, извилистые, частично перекрытые - настоящие ловушки прохлады и теней. Истинное искусство создания теней! В отличае от них широкие прямые улицы Аледаиды, обрамленные невысокой (в основном - одноэтажной) застройкой, окруженные садами (с экзотическими для Австралии сортами деревьев) безжалостно оставляют на солнце не только людей, но и садовые растения европейских пород. А солнце в Аделаиде летом такое, что человеческая кожа не загорает, а сгорает за пять - десять минут стояния на открытом солнце. Треть населения Австралии под угрозой заболеть раком кожи. Так высока здесь солнечная активность и ультрафиолетовая радиация.
Да что там кожа! Когда мы хотим удивить гостей из Европы, то в середине жаркого дня бросаем на раскаленный капот своей машины сырое яйцо и наслаждаемся выражением лиц гостей, которые смотрят обалдело на шипящую, шкворчащую, само-жарящуюся на капоте яичницу. И идея о том, что трава летом зеленая тоже неправда. Это в Европе она летом зеленая! А в Аделаиде и ее окрестностях трава зеленая исключительно зимой - в июне, июле. Потом она ржавеет, коричневеет и наконец, к февралю, сгорает совсем. В ландшафтной архитектуре так просто детективные истории разыгрываются. Эвкалипты, составляюшие славу и гордость Австралии - страшные эгоисты. Тень от них в жару - чистая фикция. Эвкалипт поворачивает листья в зависимости от направления солнечных лучей, что позволяет листьям ориентировать под прямые лучи солнца минимальную поверхность - ребро. Европейские же сорта деревьев создают щедрую и альтруистическую тень, но при этом сгорают сами. А Аделаида - очень зеленый город, бережно относится к своей легендарной зоне парков, и на сохранение этого тратится невероятное количество пресной, бесценной воды. Население города растет, и живет в индивидуальных особняках со своими садами, город занимает территорию, неадекватно обширную для своего размера населения - миллион и сто тысяч жителей.
И думаешь себе: силища – то какая в этом солнце!!!! Вот бы ее использовать, вместо того, чтобы игнорировать! И не только в виде установки солнечных батарей на крышах (это, кстати сказать, к чести правительства и поощряется, и пропагандируется, и даже субсидируется), но и в поиске образа города, и в создании целого словаря теневых навесов, драпировок, и тп., помогло бы и городу, и людям, и растениям. И появился бы уникальный образ города, поборовшего консервативную оглядку на запад.
Казусы Аделаидской архитектуры заставляют приезжего архитектора терять голову: иногда думаешь - шутят, что ли? Потом понимаешь..... нет.... не шутят. Просто так привыкли ■
Надыршина Л.И.
кандидат архитектуры, Аделаида (Австралия)