Один из моих итальянских друзей назвал меня pazzo innammorato in Italia –сумашедщим, влюбленным в Италию. Пожалуй, это так и есть. Мне кажется, что в эту страну нельзя не влюбиться –в ее разнообразную по красоте природу, в ее архитектуру, которая во все времена строилась удивительно гармонично этой природе, в самих итальянцев, которые как никто другие, живя среди этой красоты природной и рукотворной, способны ценить и творить красоту.

Мне посчастливилось прожить в Италии около года, проходя стажировку на архитектурном факультете римского университета «la Sapienza»-«Знание». Это было в начале 90-х годов – в начале эпохи перестройки у нас в стране и оживленного интереса к нам на Западе.

По приезду в Италию, нашу группу стажеров из СССР направили в Перуджу – в университет для иностранцев с целью изучения итальянского языка. Через три недели ускоренной подготовки мы могли говорить: «come tu chiami ?»-как тебя зовут?, «quanto costa?»-сколько стоит? и «dove si trova?» -где находится? С этими знаниями итальянского мы разъехались по разным городам Италии. Я хотел стажироваться в Милане, в Миланской политехнике, а попал в Рим.

Рим. Я влюбился в него сразу и ,чтобы узнать его получше, в первые же дни купил себе большую карту Рима и разбил ее на квадраты 5 на 5 км. Изучению каждого квадрата я посвящал целый день. Таким образом, я исходил пешком весь Рим, и с тех пор в голове у меня сидит живой учебник истории архитектуры. Как это важно увидеть все своими глазами! Увидеть то, о чем тебе некогда рассказывали с восторгом твои профессора, показывая тускло-серые черно-белые слайды из которых нельзя было понять – чему тут восторгаться? Не зря, по-видимому, после окончания академии художеств лучших выпускников посылали на стажировку в Италию. Тогда почему-то понимали, что нельзя стать ни художником, ни архитектором, не побывав в Италии. А может и писателем тоже. Известно, что Гоголь писал свои «Мертвые души» живя в Риме, да и другие классики русской словесности частенько ездили в Италию за вдохновеньем.

Мне тоже захотелось творить, и я начал рисовать пером и писать акварели, что ни делал лет десять после окончания института. По окончанию стажировки в одном из костелов Рима состоялась выставка-продажа моих акварелей и рисунков. Все купили в один день. Теперь жалею, что продал.

Рим для меня это не только город и его архитектура, но и люди-римляне, с которыми я там познакомился.

Римляне. Это, прежде всего, мой руководитель профессор Сержио Ленчи, о котором в университете говорили «molto gentile»-очень интеллигентный. Он долгие годы работал муниципальным архитектором в пеницитарном ведомстве – проектировал тюрьмы. За это он пострадал от рук молодчиков из «Красных бригад», которые ворвались к нему в мастерскую и разрядили в него обойму револьвера. Профессор Ленчи чудом остался жив. Долго лечился и скрывался в Америке. Написал книгу обо всем этом, получившую премию года. В этой книге есть очень трогательная переписка автора книги с раскаявшимся в своем поступке террористом, совершившим на него покушение.

Римляне. Это Цецилия Ивановна Суханова-пожилая русская женщина, волею судьбы родившаяся в Италии и прожившая там всю жизнь, но так и не ставшая итальянкой. Ее родители иммигрировали из России в 20-е годы. Ее отец работал в конструкторском бюро Сикорского. У нее есть вилла в пригороде Рима под названием «La betula»-березка. Там действительно растут три березки, две из которых засохли от жары.

Римляне. Это Пино-студент университета восточных языков из Калабрии. Всегда веселый и живой, который почему-то выбрал для себя специализацию – татарский язык. Он учил меня итальянскому, а я его татарскому. Он очень помог мне в подготовке моей лекции в университете, посвященной искусству татар.

Римляне. Это еще, наверное, простые горожане, водители автобусов - всегда очень вежливые и щегольски одетые, старики и старушки, не вылезающие из кафетериев, студенты, не слезающие со своих мотороллеров, шум которых - непременная звуковая атрибутика Рима.

Рим запомнился мне еще своими архитектурными понедельниками в городском клубе архитекторов Рима. Там собирались метры архитектуры: Паоло Портогези, Серджио Николетти, Бруно Дзеви. Ничего особенного там не происходило: пили непременно крепкий кофе, обсуждали проект библиотеки в Александрии молодых норвежских архитекторов, опять пили кофе, потом опять обсуждали что-то другое, и так допоздна. Уходить оттуда не хотелось.

Флоренция совсем другая. По ней не надо ходить. В ее узких улочках, в которых иностранцев больше, чем итальянцев, нельзя увидеть никакой архитектуры. На Флоренцию лучше смотреть с садов Баболини с правого берега Арно. Здесь весь город как на ладони с красными черепичными крышами домов, с куполом Санта Мария дель Фьоре и башней палаццо Веккио.

Флоренция – город щедрый на таланты, родина Бруннелески, Микельанджело, Данте, Макиавелли, Саванароллы и многих других «титанов возрождения».

Я думаю, что не случайно у синьора Пало дель Бианко - жителя Флоренции родилась идея под крышей своего фонда собрать талантливую молодежь со всего мира. Именно здесь в этом городе должны появиться гении архитектуры и искусств 21 века

Смотр во Флоренции 2006г. проходил в традиционном русле предыдущих смотров. Были представлены дипломные проекты архитектурных школ разных стран. Эти проекты отличались разнообразием подходов к дипломному проекту, его составу, уровнем решаемых в нем задач. Поэтому трудно было оценивать эти проекты по единому критерию. В связи с этим экспертная комиссия смотра приняла решение не выявлять лучшие проекты, а ограничиться их обсуждением.

Казанская архитектурная школа представила четыре проекта. Три из них имели концептуально-теоретических характер, а четвертый проект был посвящен реставрации и реконструкции архитектурного памятника. К сожалению, экспозиция выставки была составлена бессистемно, поэтому было сложно сравнить эти проекты с проектами других архитектурных школ. Для нас наибольший интерес представляют проекты дальнего зарубежья, которых на данном смотре было не так много. Европейская система образования, и архитектурная в частности, основана на европоцентризме. Архитектурное образование в России столетиями впитывало в себя достижения не только европейской, но и восточно-азиатской культур. Богатый российский опыт мог бы существенно повлиять на формирование единых образовательных стандартов не только общеевропейских, но и общемировых.

Подписание Болонской конвенции - явление бесспорно прогрессивное для системы отечественного образования. Но в процессе интеграции образовательных систем важно не потерять самобытность и специфику наших архитектурных школ.

Смотр показал, что нам есть чему поучиться у европейцев. Например, в плане постановки методики преподавания и обеспечения учебного процесса художественно-графических дисциплин во флорентийском университете. Здесь мы увидели оснащенные необходимым оборудованием учебные классы офорта и художественной керамики.

Есть также что позаимствовать и на архитектурном факультете римского университета. Здесь находится старейшая и богатейшая в методическом плане кафедра реставрации и реконструкции архитектурных памятников. Эта кафедра выпускает ежеквартальный сборник научно-практических и теоретических работ, посвященных вопросам сохранения архитектурного наследия.

Флорентийский Фонд дель Бианко выступил с инициативой стать постоянно действующим центром архитектурных смотров-конкурсов, и предлагает создать специальный сайт в Интернете, в котором можно будет ознакомиться с самыми смелыми и интересными проектными разработками студентов- архитекторов разных стран. Эти предложения Фонда, бесспорно, привлекательны. Любые контакты молодежи и педагогов, живые и виртуальные, помогут нам не только расширить свой профессиональный кругозор, но и ближе узнать друг друга O